«Если Лукашенко уйдет, то наступит конец света». Гродненцы рассказали, как поссорились с близкими из-за политики

В августе после выборов президента беларусы разделились на две части: одни выступают за перемены и честные выборы в стране, другие — поддерживают действующую власть. Уже полгода из-за политической обстановки в Беларуси происходят конфликты не только между активными людьми, но и среди друзей и в семье. Корреcпондент Hrodna.life собрал истории гродненцев, которые оказались в подобной ситуации.

При подготовке этого текста корреспондент Hrodna.life говорил как со сторонниками перемен, так и с людьми, поддерживающими Александра Лукашенко. От публикации своих историй последние отказались.

Наталья, 44 года, работает в университете. С родителями теперь общается чаще по телефону

«Родители пенсионеры и верят только БТ. Сейчас стараюсь не затрагивать с ними эту тему — просто молчу. Но видеться стали намного реже.

Они бывшие военные, им обоим за 75 лет. Основной конфликт состоялся 12 августа, когда девочки вышли на улицы города с цветами. Я приехала к маме, она живет на Горького, и поделилась с ней тем, что происходило в городе. В это время ей позвонила подруга и они стали бурно обсуждать, что «все ненормальные, больные и проплаченные». Я пыталась объяснить ей спокойно, что все это не так, но меня никто не хотел слышать.

Потом я сказала, что тоже пойду и сегодня, и завтра, и что мне, по ее мнению, тоже будут платить? Мама спросила, что меня здесь не устраивает. Я объяснила. Очень спокойно говорила, но меня послали: «Так вали в свою заграницу». Я сказала, что не хочу и почему я должна бежать?

«Вы все дураки, пьяные и т. д.»

С 9 по 14 августа моя дочь была в Минске и информацию я получала из эпицентра событий. Бабушка об этом не знала. Когда дочка приехала, она попыталась рассказать ей про события, но снова та же история: «Вы все дураки, пьяные и т. д.».

Почему верят только БТ? Наверное, привычка — «там не должны врать». Переубедить нереально. Хотя мы их научили пользоваться интернетом, вроде и должны видеть новости другие.

Сейчас общаемся на нейтральные темы, чаще по телефону. В последнее воскресенье были в гостях — дедушка наш пытался «пройтись» по протестующим и «змагарыкам», но я перевела тему разговора. Боялась, что не сдержусь. У них возраст и лишний раз конфликтовать не хочу. А среди моего всего остального окружения, а это коллеги на работе и студенты, все «змагарыки». Так что я в своей среде".

Татьяна, 25 лет, модельер. Перестала общаться с бабушкой

«Моя бабушка всегда была за Лукашенко, за стабильность и «абы не было войны». Тему политики мы всегда обходили стороной, так как спорить я не люблю. Бабушку очень люблю, она у меня одна. Мы живем в разных городах, в последний раз виделись в июле у нее на юбилее.

Я точно знаю, что мой отец тоже за перемены, но даже он боится говорить об этом с бабушкой. Она очень верующий человек, говорит, что вся церковь в ее городе голосовала за Лукашенко. Их там вроде даже призывали голосовать за него.

«Из-за протестов не знает, когда получит пенсию»

После выборов и нашего с мужем задержания общение с бабушкой прекратилось. Отец приезжал поддержать меня, пока муж отсиживал сутки, но бабушке просил ничего не говорить. С бабушкой мы созвонились один раз уже после того, как мужа освободили. Я старалась тему политики обходить стороной. Она сказала, как ей надоели протесты, что из-за этого она теперь не знает, когда получит пенсию. Она стала хуже себя чувствовать. Сказала, что не понимает, что нам всем не нравится. На вопрос, как у нас дела, я ответила, что муж на реабилитации после избиения сотрудниками милиции. Она сделала вид, что не поняла, о чем я говорю.

Мы с мужем были вынуждены уехать из страны. Теперь новости о бабушке я узнаю от мамы. Бабушка считает, что мы сами виноваты, что не пойми где лазим. Сказала, что она на месте ОМОНа еще сильнее бы избивала людей, которые хотят перемен.

У меня вся семья за Тихановскую голосовала, кроме бабушки. И сейчас, казалось бы, вот наглядный пример для нее, что Лукашенко нехороший человек. Но нет, она уверенна в своей правоте. Это очень неприятно, ведь мы были с ней очень близки, а теперь у меня всякое желание отпало с ней общаться. Страшно, когда родной человек поддерживает насилие, считает, что нас надо было сильнее избить и волнуется только за свою пенсию".

Ирина, 30 лет, фотограф. Старается лишний раз не нервировать бабушку

«Решили с бабулей эту тему уже не поднимать. Ей 85, слабое здоровье, пусть думает, как думает. В деревне, когда по телевизору идут только 3 канала и 2 раза в неделю приезжает автолавка, что-то поменять в сознании очень сложно.

Она свято верит в то, что говорят по телевизору. Мы ей показывали, что было ещё до выборов. Говорили, что будем голосовать сначала за Бабарико, потом, когда его посадили, за Цепкало, а в итоге голосовали за Светлану. Она с нами ругалась, говорила: «Эти три продажные дурочки, что они смогут изменить. А вы чего-то беситесь, не видели голода ещё. Вот после войны… «. И про талоны вспомнила.

После выборов у неё здоровье ухудшилось. Мы стараемся её лишний раз не нервировать. Хотя очень сложно держать себя в руках, когда в субботу она смотрит новости по ОНТ и одобрительно кивает каждому слову. И там все такие бабули в деревне, люди живут в восьми домах только".

Люба, 32 года, в декрете. После выборов узнала свекра с другой стороны

«Мой свекр всегда был своеобразным человеком, с хорошей стороны. Я очень любила и люблю совместные праздники из-за его юмора. После выборов я узнала его с другой стороны.

Во-первых, он категорически не принимает другую точку зрения. При виде меня, он постоянно рвёт на себе рубашку и кричит: «И чего вы добились, и чего вы добиваетесь?» Главный аргумент у него: «Вы хотите, чтобы пенсии отменили или вообще война была?»

Все свои доводы он аргументирует тем, что увидел по БТ или СТВ. На наше предложение посмотреть независимые источники в интернете, он яро заявляет, что интернет — это помойка и там все врут.

Когда меня задержали и забрали телефон, он не мог поверить, что в милиции просто так взяли и забрали телефон. Он даже предложил пойти и написать заявление. Но, немного поразмышляв, заявил: «Что-то тут не так». Я оказалась виновата. Он не верит, что милиция бьет мирных демонстрантов. Он верит, что если Лукашенко уйдет, то наступит конец света. Переубедить его нереально".

Константин, 27 лет, работник больницы. Друг детства начал вызывать отвращение

«Я поругался с хорошим знакомым, с которым был знаком с 12 лет. Мы вместе занимались спортом. Одно время как-то связи пропали и спустя годы мы встретились в городе. Снова хорошо стали общаться. Он активно вел инстаграм, я просматривал его посты, что-то комментировал.

Перед выборами у него на странице стали появляться истории пропагандистского толка. Я сначала принял это за прикол. Спросил у общих друзей, а они сказали, что все это серьезно. Попробовал ему ответить в комментариях, на что получил ответ: «Ты с детства „змагар“ и не о чем нам разговаривать».

Далее пришли события августа и сентября, он продолжал заниматься пропагандой. Я ему написал, что думаю. Я считал и считаю, что на улицах происходит геноцид белорусского народа. В один из дней, я встретил его на улице и мы поговорили. Он пытался мне проговорить известные тезисы, что «сотрудники погорячились, но в целом так и надо» или «что, плохо живётся?»

К сожалению, друг детства, ничего кроме отвращения у меня уже не вызывает и общаться мы уже точно не будем".

Яна, 20 лет, студентка. Бабушка спросила: «Сколько тебе платят?»

«С бабушкой у меня всегда были теплые отношения. В школьные годы я часто приезжала на каникулы, мы проводили вечера за разговорами о жизни. Я любила слушать рассказы о ее молодости, о жизни во время СССР. Споры тоже были, но мы никогда не ругались. Считала ее дом своим домом. Август 2020 перевернул всё с ног на голову.

Мое активное участие в протестном движении началось, когда в Гродно задержали Сергея Тихановского. Очень разозлило такое несуразное и незаконное задержание. Потом пошли очереди за подписями, нерегистрации альтернативных кандидатов, митинги Тихановской.

С бабушкой на тот момент были нормальные отношения. Я очень просила её не «убивать» мое будущее и не голосовать за Лукашенко. Как потом оказалось, она все равно поступила по своему.

«Простить её не могу, меня как будто предали»

События 9−12 августа эмоционально по мне очень сильно ударили. Я могла простить бабушке её голос на выборах, когда такой крови ещё не было. Но после того, как я рассказала всё, что знаю, показала видео избиений и задержаний, она продолжила поддерживать Лукашенко. Я рассказывала, что на митинги ходят не наркоманы, алкаши и проститутки. Пыталась донести, что мне хочется жить в свободной стране, что я не алкаш и безработная, но все равно выхожу. В мой адрес последовал вопрос: «Сколько тебе платят?» После такого я была опустошена. В тот момент я поняла, что спорить бесполезно, да и сил на это у меня уже не было. Самым простым выходом было прекратить общение.

За эти три месяца мы созванивались два раза, оба закончились руганью. Она пытается со мной поговорить, но я понимаю, что у меня нет ресурсов для этого. В последний наш разговор я сказала, что позвоню когда отойду. Она моя бабушка, она много для меня сделала, я её люблю, но простить её не могу, меня как будто предали. Твой кумир из детства, образец доброты и заботы, вдруг примкнул к вселенскому злу.

Специалист: «Протест в Беларуси — не чисто политический. Он и мировоззренческий«

Психотерапевт Игорь Попеня считает, что конфликты на почве текущей ситуации в стране вызваны разной ценностной ориентацией людей.

«У старшего поколения, но не только у них, выражаясь терминологией «пирамиды Маслоу», ценности отражают базовые потребности. Это физическое выживание («не умираем же с голода») и чувство безопасности («лишь бы не было войны»). На этих базовых для всех людей потребностях держится пропаганда беларусского государства. «Не дать раздербанить страну», «не дать развалить заводы» и тому подобное — все вертится вокруг безопасности и минимальных условий для выживания.

Старшее поколение и власть не понимают, что ещё нужно участникам акций протеста. Их мало того, что «вскормили», так и теперь они «сыты», у них неплохой доход: «Что вам ещё надо?!» Тут можно вспомнить и про следующие уровни пирамиды: любовь, чувство принадлежности, самореализация".

Специалист отмечает, что происходящий протест в Беларуси — не чисто политический, он и мировоззренческий. Люди хотят определять собственную жизнь и жизнь страны, хотят гордиться принадлежностью к нации, хотят творить и иметь для этого достаточно свободы без страха ошибки и наказания.

«Те, кто уже почувствовал на своем опыте «высшие» ценности, может понять мотивацию и опасения тех, кто ратует за выживание и стабильность. А вот с «низших» уровней понять тех, кто мыслит вопросами самореализации, практически невозможно. У всех своя история жизни. У пожилых людей — опыт войны, голодного послевоенного времени и других кризисов, где было не до креативности и самореализации.

Вторая причина, которую я бы выделил — кризис мировоззрения. Это по-сути экзистенциальный кризис. Государство, которое могло выглядеть как авторитарное, но в то же время заботливое, мудро во всем разбирающееся, вдруг становится жестоким. Насилие выходит за допустимые рамки. Нелегко, а порой и невозможно это принять

Срабатывает отрицание («это фейк!»), рационализация («сами виноваты, нечего было лезть»), расщепление на белое и чёрное («ОМОН защищает Беларусь от желания соседей разорвать страну на части») и другие защиты, которые оберегают привычную картину мира от краха. Чем больше мы живём в определенном мировоззрении, тем сложнее пережить его трансформацию".

Нужно проявить эмпатию

«Как в любых конфликтах, я бы предлагал проявлять к другой стороне эмпатию: отразить вслух ценности словами самого собеседника, попытаться понять, что для него ценно, исходя из его опыта жизни, и лишь потом пробовать доносить свою позицию.

Важно помнить про неминуемое ограничение: мы не можем вложить свое видение в чужую голову, как и сами не способны пережить в полной мере чужой опыт. Претендуя на свободу своего взгляда, мы вынуждены уважать чужое нежелание видеть то, что видим мы".

Читайте также: Мат не поможет. Психолог, — о том, почему оскорблять жен милиционеров в социальных сетях — бессмысленно и неконструктивно